Від видавця

Философское содержание произведений Булгакова включает две фундаментальные проблемы: во-первых, это проблема истины, адекватности сознания бытию - вопрос о состоятельности, "качестве" тех духовных форм, которые культура придает отрефлектированной реальности; во-вторых, это проблема практики, адекватности "воплощения" идеи -самой идее, вопрос о неизбежных искажениях при тиражировании "оригинала". Одна из главных коллизий в булгаков-ском художественном мире - непреходящий диалог Истории и Культуры: непредсказуемой и бесконечно саморазвивающейся во времени человеческой жизни "как она есть" - и аккумулирующего "остановленные мгновения", обретающего метафизическое инобытие в вечности "культурного слоя". Эта коллизия, естественно, разыгрывается не на какой-то специально отведенной "площадке": она пронизывает каждый квант изображенной реальности, влияет на любой характер и отражается в любом поступке персонажа. Авторская позиция сочетает "объективный" смысл, вытекающий из непосредственного хода фабульных событий, с их "мифологической" йнтерпретацией, которая задается культурными ассоциациями. Подобно персонажам Булгакова, читатель призван ощутить себя на грани двух реальностей: мифологически-вневременной и конкретно-исторической. При всей фантасмагоричности ситуаций, изображаемых в произведениях писателя, многочисленность могущественных "посюсторонних" и "потусторонних" сил парадоксально сочетается здесь с ощущением одиночества человека и "бого-оставленности" человечества - хотя творчество Булгакова отнюдь не лишено оптимизма. В условиях всеобщего нравственно-философского кризиса стремление показать качественную нерасчлененность (ив конечном счете тождественность) сталкивающихся крайностей бытия означает перенос внимания на тех, кто волею судеб оказался "между двух огней", что, в свою очередь, вызывает резкое усиление личностного акцента. Пафос одиночества и трагического стоицизма сближает творчество Булгакова с экзистенциальными поисками всей мировой литературы и философии XX в.