Від видавця

Важное звено из культурно-исторической цепочки, связующей конец XIX с началом XX века. Никак нельзя упускать из виду то¬го, что литературно-критическое творчество Андреевского как бы пунктир¬но наметило те пути, по которым вскоре пошел русский модернизм, питав¬ший, в частности, исключительный интерес к эстетике, психологии творчества и его интуитивному постижению. Нельзя забывать и о том, что семь литературных очерков Андреевского, обозначивших новые тенденции в жанре критики, появились за четыре года до работы Д.С. Мережковского "О причинах упадка и о новых течениях в современной русской литературе" (1892), которая по праву считается манифестом русского символизма. Нема¬лое место в своем манифесте Мережковский уделил Андреевскому-критику. Высоко оценив его литературное дарование, отметив его новаторство и особенности, близкие "новым течениям" русской литературы: «С.А. Андреевский по своему художественному темпераменту - истинный поэт-критик (...) Его превосходные монографии русских писателей - Тургенева, Лермонтова, Толстого, Баратынского, Некрасова, Достоевского - похожи на портреты, набросанные быстрыми, воздушно-легкими штрихами карандаша, на удивительные по живому сходству с оригиналом, изящной простоте и проникновению в личность писателя. Если хотите, это все тот же глубоко сов ременный род литературы, сжатые маленькие поэмы в прозе, как рассказы Чехова и Гаршина, только поэмы критические. Во всяком случае, как не похожи они в своем благородном художественном лаконизме на многословные, отменно длинные и тяжеловесные трактаты наших присяжных критиков-публицистов, пишущих слогом политических передовых статей. Впечатление от прекрасного можно передать только прекрасным языком, а не уродливым, бездушным "волапюком" газетно-журнальных отчетов. (...) На художественном языке очерков Андреевского вы чувствуете как бы отблеск и благоухание поэзии того писателя, которым он занимается. За любимой книгой он всегда видит живого человека, родственную ему, страдающую душу писателя. Не публицист говорит о представителе отвлеченных идей, а человек о человеке, художник о художнике. Правда, у Андреевского нет объективного и строго научного анализа. Но зато глубокое вдохновение такой субъективно-художественной критики — живая любовь. Только любовь делает возможным проникновение в душу поэта»