Від видавця

Итак, «Ричард III» Томаса Мора достоверен. Это не литературное, а историческое произведение, имеющее литературную ценность. Тогда неизбежно возникает вопрос: в чем особенности исторического почерка великому гуманиста ? Говоря об «Утопии», нельзя не восхищаться смелости мысли английского ученого. Смелость мысли свойственна и более раннему его творению. В «Ричарде III» Мор решительно рвет с традиционными феодальными приемами летописания. «Ричард III» — история, написанная пером гуманиста, который стремился возродить манеру письма античных историографов. Отсюда богатая разнообразными красками палитра слов, частое обращение к живым оборотам прямой речи, настойчивое стремление раскрыть характеры изображаемых людей, объяснить совершаемое ими поступки особенностями их психического склада и наконец прагматический строй всего произведения. Впервые в английской историографии оценки историка — не просто редкие отступления от монотонного потока сообщаемой информации. Наоборот, весь материал повествования подчинен логике авторской концепции. А те отступления от канвы истории, которые делает Мор, связаны с потребностью высказать свою точку зрения по кардинальным вопросам общественного бытия современной ему Англии. Таково замечание по поводу налогов, вложенное в уста Бэкингема, осуждение церковной привилегии убежищ или полное сарказма суждение о баронских усобицах второй половины XV в. Верность фактам, невиданная до той поры в Англии глубина интерпретации, богатство речи — вот что сделало «Историю Ричарда III» образцом английской истории на английском языке, образцом, который долго были не в состоянии превзойти британские летописцы и историки. Латинские эпиграммы Мора необычайно разнообразны по содержанию. Тот же Ренан находит в них все те достоинства, которым отличаться настоящая эпиграмма, — «остроумием, соединенным с краткостью, должна быть изящной и без промедления завершаться. Это особенно свойственно оригинальным стихотворениям хотя и переводные «заслуживают не менее высокой хвалы», ибо ("труд переводящего часто поистине велик». Ренан называет «поистине удивительным» Мора — как поэта, так и переводчика. «Можно подумать пишет он, — что Музы вдохнули в него все, что касается шуток, изящества и тонкого вкуса»