Від видавця

Русская общественная мысль заинтересовалась Гердером еще при жизни. Карамзин, Радищев, Державин, Жуковский были внимательными читателями его работ. Точную характеристику Гердера как исторического мыслителя мы находим в «Арабесках» Гоголя. По словам писателя это один из «величайших зодчих мировой истории... Его мысли все глубоки и всемирны... Он мудрец в изучении идеального человека и человечества, но младенец в познании человека по весьма естественному ходу вещей, как всегда мудрец бывает велик в своих мыслях и невежа в мелочных занятиях жизни» Лев Толстой, воссоздав в «Войне и мире» духовную атмосфер сии начала XIX века, хорошо знал, кто был тогда властителем дум. Пьер Безухов, вступавший в масонскую ложу, излагает в беседах с князьями Болконскими (сыном и отцом) учение Гердера — его концепци предельного совершенствования, его гуманистическую идею всеобщего мира . Так кто же он этот мыслитель, исторически поставленный в центр европейского Просвещения? Иоганн Готфрид Гердер (1744—1803)—выходец из маленького восточнопрусского городка Морунген. Окончив местную школу, поступил в 1762 г. на богословский факультет Кёнигсбергского университета, он слушал блестящего лектора, восходящую философскую звезд первой личины — магистра Иммануила Канта (1724—1804). У Канта слушал все тогдашние его курсы: метафизику, логику, математику физическую географию. Сохранились записи Гердера — аккуратные обстоятельно излагающие суть проблемы. Докритические работы оказали значительное влияние на формирование мировоззрения: И о личности своего преподавателя он всегда вспоминал с глубокой признательностью. «Его открытое, как бы созданное для мышления чело носило отпечаток веселости, из его уст текла приятная речь, с богатством мыслей. Шутка, остроумие и юмор были средства, которыми он всегда охотно пользовался, оставаясь серьезным в момент веселья. Его публичные лекции носили характер приятной беседы". Далее в своей учёной карьере был помощником ректора в Риге, приглашён в Питербург, но выбрал Париж, где плодотворно провёл время в беседах с виднейшими французскими просветителями. Возвратился в Германию, где беседовал с начинающим тогда поэтом Гёте и Шиллером . Своими последними работами вёл острую полемику с Кантом, своим учителем.