Від видавця

Тема «Петербурга» Андрея Белого выросла из двухсотлетней мифо¬логии Петербурга, начало создания которой относится ко времени за¬кладки города. В самой острой форме «Петербург» Белого противостоит «Медному всаднику» Пушкина и одновременно как бы продолжает и развивает его идеи. Не случайно Белый, сам поэт, отвечает Пушкину прозаическим произведением. Терроризм государственный и терроризм индивидуальный развенчиваются Белым, с того и с другого сдирается всякий налет романтизма. Исторически произошло так, что памятник Петру — Медный всадник — и Сенат оказались на одной и той же пло¬щади — Сенатской: той самой, на которой разыгралась и трагедия де¬кабрьского восстания. Герои «Петербурга» все так или иначе проходят мимо памятника Петру по Сенатской площади. Медный всадник стоит прямо против фасада Сената — того Сената, в котором служит старый чиновник сенатор Аблеухов — человек, не только лишенный всякого та¬ланта, даже чиновничьего, но и ума. Аблеухов — часть гигантского махо¬вого колеса вечно движущегося аппарата царской государственной ма¬шины. Аблеухов — вырождение Петра. Роль Евгения в «Петербурге» играют террорист Дудкин и сып сенатора Аблеухова — Николай. Сын — это не случайно. Терроризм государственный порождает терроризм ин¬дивидуальный. И если Евгений в «Медном всаднике» только угрожает Петру — «Ужо тебе!», то у Николая Аблеухова оказывается уже бомба против своего отца. Правда, не бомба, а пошлейшая консервная ко¬робка. Медный всадник вместо погони за Евгением по «площади пустой» грозно и комично карабкается но лестнице в каморку террориста Дуц- кина — каморку, напоминающую каморку Раскольникова. «Прадед» на¬вещает «правнука». Если Евгений грозит Петру, бессильно отстаивая свое право на свое маленькое личное счастье, если Раскольников убивает старуху-процентщицу во имя своей готовности служить счастью людей, то Дудкин Белого не менее бессильно пытается изобразить себя представителем воли передовых людей. В этом единственном в своем роде развенчивании терроризма — мировое значение романа Белого. Мы ценим его именно за срывания покровов "благородства" и романтики с всякого терроризма